Мы наш, мы новый… Национальная идея: о ней всё сказано?

Оставим тех, для кого день да ночь – сутки прочь. Для того же, кто хочет быть человеком вопрос о желанном новом мире, в созидании которого он хотел бы участвовать, о том какие отношения в нём должны быть занимает центральное место. И пока у человека по этому поводу остаются неясности вопрос не снимается.

Выглядит он сегодня в общественном пространстве часто как вопрос о национальной идее для России. В спорах на эту тему уже от самой формулировки «национальная идея» становится жарко. И особенно жарко от слова «национальная». Для одних присутствие национального момента - главное и необходимое. Для других, - это враждебная националистическая и буржуазная сущность.

А чего хотим мы от этих споров? Мы хотим позитивного выхода и объединения народного большинства? Или пусть людей разводят между этими полюсами? И, уж если говорить о согласии и объединении, то не лучше ли начать всё же с существительного, а не с прилагательного и обратить внимание, прежде всего, на слово «идея».

Так мы и поступим. Но прежде всего, отметим, что путь к чёткому пониманию или бесконечному размыванию самого понятия «идея» зависит от выбранной философии: либо материалистической, либо идеалистической.

Поиск оснований нацидеи

Поиски, где же прячется нацидея, для идеализма сводятся часто к вопросу о вере - во что человек верит? Много сказав о вере, боге, духе, психике и т.п., авторы приходят к главному своему выводу: нацидея – это созидание на основе приоритета духовного над материальным.

Что такое «духовное», спросите вы? О, да это бесконечность для разговоров. Духовность, говорят эти авторы, – это какие-то нравственные установки и психологический настрой. В итоге выходит, что духовность – это что-то субъективное, часто плохо осознаваемое и не всегда понятно как связанное с действительной жизнью и её устройством.

Что есть идея как таковая: такой вопрос идеалисты обычно и не ставят. Немудрено, их подход этому не способствует. Идея для идеалиста – это, скорее всего, вообще какая-то мысль. А мыслей, как вы прекрасно понимаете, может быть тьма. И как они связаны с реальной жизнью – вопрос открытый.

Материализм всегда отсылает в первую очередь к объективной и ощутимой реальности. Для диалектического материалиста идея – это способ разрешения объективного противоречия.

И, если нацидея должна сплачивать народ, то не вокруг слабоощутимой духовности или чего-то как бы само собой разумеющегося (строительство, созидание и т.п.), а вокруг центральной общественно значимой проблемы (общественного выбора).

В связи с этим, если «нацио-» понимать не узко этнически или как общность подконтрольную какому-либо государству, а как воплощение неких цивилизационных начал, то сразу возникает вопрос: каковы они и чем определяются?

Цивилизационные начала, определяющие менталитет народа, сегодня часто связывают с ценностями и нравственными принципами, которыми руководствуются люди. Ещё их теперь называют «культурный код». Но так говорить – это, опять таки, ставить телегу впереди лошади. Ценности и нравственные принципы есть субъективный момент, феномен общественного сознания, а не сами цивилизационные основания.

Попытка материалистического объяснения обычно связана с поиском объективных условий. Чаще всего называют географические и климатические условия. География и климат – это конечно объективные условия, но не «системные». Они не характеризуют систему, они лишь являются «питательной почвой» для её появления и развития. Поэтому такого объяснения не достаточно.

В рамках поиска объективных цивилизационных оснований, помимо климата, выделяют корневую особенность России – историческую приверженность территориальной общине. В ней видят системообразующее начало устройства общества. Но тут же недоумевают: «А почему сохранялась территориальная община?» Почему вообще народом делался выбор в её пользу? Отсутствие ответа на эти вопросы не позволяет выстроить целостную картину. А она необходима.

Думается всё же, что природно-климатические условия, враждебное окружение и территориальная община – это «объктивности» конечно определяющие, но сами по себе не системообразующие. А системообразующим является объективный социологический закон, который гласит: «Трудные задачи эффективнее решать сообща».

Сообща, то есть, задействовав большее количество людей на территории и использовав их потенциал, в том числе и познавательный. «Одна голова хорошо, а две лучше», - так, кажется, гласит народная мудрость? Проблему необходимо осмысливать с разных сторон, во всей полноте и многообразии, - задача объективная. Соответственно необходимо и многообразие самих людей, в том числе и этническое.

Подытожим. – Для эффективного решения задач в трудных условиях необходимо задействовать разных людей и дать им свободу действий в рамках общей необходимости. А также необходимо выработать формы коммуникации. Для этого нужна и система отношений сложнее и эффективнее, нежели иерархичная, где большинство исполнителей считают так: «Вы начальники, вы и думайте». То есть необходима система органичная.

Таким образом, представляется, что «цивилизационным основанием» является не перечень объективных условий жизни, а тот системный выбор, который они обусловливают. И вот этот «коллективный» выбор в крупных масштабах сам по себе объективен. Это выбор в пользу той или другой системы, которые принципиально различаются. Именно с этим выбором должна быть связана нацидея, с его осознанием и развитием.

Специфичность российской цивилизации стремятся как-то обозначить. Например, - «русская цивилизация». Но это только обозначение. А суть – в характере системы: органичной или не органичной. Суть в историческом носительстве и противоборстве форм органичности и неорганичности в обществе.

Поэтому, если и говорить о российской цивилизации как русской, то «русскости», как форме, нужно поставить в соответствие органичность как её сущность. А о нацидее говорить как о способе разрешения противоречия между этими системами в пользу органичной системы. Только тогда можно обеспечить историческую преемственность и предлагать новые формы общественного устройства.

Когда я говорю: «органичная система» и «русская цивилизация», то это не значит, что только последняя является носителем органичности. В разных обществах присутствуют черты разных систем, но цивилизационно, то есть исторически в масштабах общества в целом воплощение всё же разное. На Руси и в России объективные условия существования подталкивали к построению именно органичной системы. Народ объективно делал выбор в пользу неё.

Роль классового подхода

Роль классового и формационного подходов в понимании общества и различении систем велика. И рассмотрим мы её на примере проблемы устройства государства, отношения к нему и вообще к централизации в обществе.

Для этого отметим, прежде всего, в чём суть и основное различие этих систем? Оно в различном характере связи между частями и целым. В органичной системе связь глубокая и многосторонняя, в неорганичной – узкая, формальная и неглубокая.

Органичная система как целостность более высокого порядка склонна к централизации. Но, в отличие от вертикально-иерархичного общества сам «центр» рассматривается здесь иначе. – Как «центр» стоящий не над другими, а как стоящий именно в центре. Как солнце, вокруг которого удерживаются планеты. В народном сознании государь - скорее отец, нежели господин.

В органичной общественной системе отношение к государству в основном как к элементу для специальных функций – защите и функции третейского судьи для разрешения конфликтов между теми, кто не может договориться. А, как мы знаем, договариваться между собой, советоваться, обсуждать есть отличительная черта России. Что является свойством именно органичной системы.

Вопрос о централизации связан и с пониманием государства. В обществе западного либерального типа декларативно роль государства минимизируется («ночной сторож»). А в действительности, поскольку социальные связи функциональные и неглубокие, его бюрократия разрастается не только массой юристов, но и захватом управления всеми, в том числе через корпорации. Сами корпорации перерастают в иную ипостась государства-господина.

Итак, в неорганичной системе государство претендует на роль главного управленца. В этой логике хорошо проявляется диалектика развития и упадка «советского проекта» на российской почве. – Усиление государства понадобилось для защиты от интервенции. Оно начало всё больше и больше захватывать управление и на определённом этапе решало грандиозные задачи. Но в последствии выродилось в структуру не способную обеспечить должное развитие и даже саму целостность страны.

Тому или иному типу общества соответствует своя социальная структура. И роль классового подхода не ограничивается признанием факта существования эксплуататоров и эксплуатируемых. Его роль ещё и в высвечивании строения общества с точки зрения его органичности или неорганичности.

Такое ценное свойство классового подхода будет упущено, если говорить о классах и формациях отвлечённо и рафинировано: буржуазия и пролетариат или капитализм и социализм «вообще и везде». Что они в принципе одинаковы везде. А строение общества определяется просто соотношением таких же рафинированно-универсальных моментов как частная и общественная собственность.

Вот пример воплощения такой логики. Скажем, вопрос: к чему эволюционирует пролетариат, переходя от капитализма к посткапитализму? Без различения типов систем ответ, скорее всего, сведётся к тому, что социализм (любой) предполагает наличие «трудящихся вообще» и государства как управляющей структуры.

В реальности же усиление государства может происходить в ту или иную сторону. Эволюционируя к неорганичной, иерархично-бюрократической системе государство всё больше и больше отдаляется от трудящихся, а они превращаются в его «винтики». На что собственно и упирала антисоветская пропаганда. И у неё для этого были основания в виде реально происходивших в СССР процессов. Где образовывались уже новые классы номенклатуры и торгашей. При этом, в свою очередь, советская антибуржуазная пропаганда совершенно справедливо апеллировала к неорганичности капиталистической системы отчуждающей и атомизирующей. Советский человек оказался между этими двумя правдами и в итоге поддался тем, у кого в руках оказались более изощрённые в манипуляциях СМИ.

Эволюционируя же в сторону органичности государство, вполне логично предположить, должно преобразовываться в общественно контролируемую управляющую структуру. Одним из названий такого государства может быть «солидарное государство».

Таким образом, думая о будущем, понимание характеристик органичной системы, носителем которой исторически была русская цивилизация позволит нам определить очертания того мира, который наш и новый. Говоря: «Мы наш, мы новый мир построим!», понимание «наш» стоит связывать не с однобокой позицией просто «перераспределить имущество», а с движением к обществу нашего «традиционного» системного выбора для которого частная собственность в её отчуждающее эксплуататорском смысле - чужеродна.

От проблемы воплощения систем в аспекте классов и государства перейдём на новый виток рассмотрении вопроса о национальном.

Русская национальная

В свете обозначенных подходов и темы о нацидее, хотелось бы коснуться таких принципиально важных для идеологии понятий как национализм и интернационализм, социализм и коммунизм.

То есть, от разговора о понятии «идея» мы переходим к прилагательному «национальная». И тут мы видим, что идея построения органичного общества социальной справедливости одновременно и общая, и национальная. При этом её «национальность» состоит не во внешних атрибутах (стилях, песнях, плясках и т.п.), а в приверженности построению органичной многоликой и в пределе полиэтничной социальной системы.

Для всех народов «национальное», - это обретение своего лица и места в этом процессе.

Для русских же это становится архиважным национальным началом, так как именно русские исторически являются инициаторами, хранителями, конструкторами и проводниками этой идеи для других народов, находившихся и находящихся в тисках различных паразитических, иерархических неорганичных систем. Что в общем-то сейчас относится и к самим русским.

В этой системе координат для всех, кто попадает в орбиту «русского мира» (даже если формально его нет) интернационализм и национализм сливаются воедино. Точнее, они отражают две стороны одного и того же – общего (!) стремления к связи на этом пути с сохранением и развитием этнического и культурного многообразия.

В другой же системе координат неорганичности, господства и подчинения национализм превращается в превосходство одних над другими, а интернационализм - в безликость. В советское время для обозначения такого национализма использовался термин «буржуазный национализм».

Поэтому, чтобы не запутаться в понимании национализма и интернационализма нужно прежде выбрать систему координат. Без такой конкретизации разговоры об этом обычно уходят «в облака».

Какова практическая значимость именно такой постановки вопроса о роли русских и России для всего мира? Ведь, если раньше светлым ориентиром для всех считался коммунизм и СССР (Россия) были, вроде как, авангардом на пути к нему. То теперь..? Россия утратила своё значение, а русские растворились в общей массе?

Боюсь без внятного понимания своей объективной миссии русским в этой «массе» не стать собой и не повести остальных. А у остальных не факт что получится самостоятельно. Без этого понимания можно только бесконечно тонуть в трясине бытового национализма, - биться в экстазе «я русский», но относиться к другим национальностям «с недоверием». Не раз приходилось сталкиваться с такой позицией.

А между тем, русским стоило бы задуматься о том, привнесение каких отношений ждут от них все народы? Коммунистических? О коммунизме чуть позже. А сейчас о том, что моё понимание навело меня на мысль о следующем социологическом зондаже.

Имея возможность общаться с рабочими из Узбекистана, я спросил одного из них: «Как узбеки относятся к русским?» Мне ответили, что в Узбекистане есть люди разные, но много тех, кто относится к русским хорошо.

Пожалуй, наиболее очевидное объяснение этому – история советского периода. Когда была дружба народов, экономический уровень в Узбекистане возрос в 300 раз, а, защищая общую Родину СССР, погиб каждый десятый узбек[1].

Но я поставил вопрос иначе. Вот так: «Можно ли сказать, что с приходом русских изменились отношения между самими узбеками? И в какую сторону?» Мой собеседник-узбек сказал, что далеко заглянуть сложно (старики поумирали), но его отец 1959 года рождения подтверждает, что отношения стали лучше.

Представляете, речь идёт о том, что стали лучше отношения между самими (!) узбеками. А не о том, что отношение к русским было хорошим потому, что «банкет за их счёт», как представляют дело некоторые российские патриоты.

Безусловно, эту гипотезу хорошо было бы исследовать более мощными социологическими средствами. Но, тем не менее!

То есть русским необходимо осознать, что их национальная идея не в «улучшении национальных отношений», а в поднятии на новый уровень отношений всех народов как между собой, так и внутри себя. Что с ними не бог, а объективный и уникальный исторический опыт сохранения и развития органичной системы отношений.

И, если во времена Суворова это ещё можно было выражать словами: «Мы русские, с нами Бог!» То в ХХI веке куда более точным и действенным стал бы лозунг: «Мы русские. И мы сделаем так, что с нами будут все нерусские!»

Для русских «интер», - это не «пустота» между народами, это связь. Именно в этом русское понимание интернационализма. А сейчас другие народы не без оснований скажут русским: «Вы сами-то определитесь! Вы сами себя можете осознать так, чтобы это имело значение для нас?»

А чтобы самоопределиться все-таки нужно учитывать великое наследие СССР и его идеал – коммунизм. Нужно не шарахаться от этого понятия, а переосмыслить его.

О коммунизме

Представляется, тут главным отпугивающим моментом в массовом сознании является восприятие коммунизма как «пугающей пустоты». Что коммунизм, - это «всё общее», а значит ничьё и вообще нечто безликое. Ничьё, - значит хаос. А безликое, - значит отсутствие этнического и культурного многообразия.

В массовом сознании позднего советского общества коммунизм стал восприниматься потребительски – как материальное изобилие. В то время как в теориях и идеологии он рисовался как суперсознательность, плюс, общая (ничья) собственность на средства производства. То есть, если представление о социализме хоть и упрощалось постепенно до схемы «государство и его наёмные работники», то коммунизм оставался чистой абстракцией, не привязанной к какому-либо типу системы отношений.

Однако, думается, стоило бы провести следующую логическую линию. – Если мы под национальной русской идеей понимаем построение органичного общества, то и после посткапитализма коммунистическое общество должно быть такой же органичной системой со своей структурой, а не с «ничьей» собственностью. Просто на стадии коммунизма её не нужно будет закреплять законодательно. А при социализме, раз уж он подразумевает на этом переходном этапе мощное нормирующее законодательство, то почему мы не должны предположить, что и обобществлённая собственность ни должна быть юридически закреплена? Собственно в этом, как я понимаю, и состоит солидаризация собственности во всём своём многообразии.

Обратим теперь внимание на ещё одну важную и интересную сторону понимания коммунизма, который трактуют, часто, указывая только лишь на общественную собственность. Но не только о ней нужно вести речь. Корень «комм-» принадлежит и слову «коммуникация».

«КОММУНИКА́ЦИЯ (лат. communicatio, от communico – делать общим, делать сообща, связывать, общаться), взаимодействие людей и животных, предполагающее обмен информацией с помощью специализированных сигналов-посредников. В человеческом обществе К. – общение, обмен мыслями, знаниями, чувствами, поступками»[2].

Тут особо важно: связывать, общаться, взаимодействовать. То есть, коммунизм – это глубокая и всесторонняя связанность людей в общем деле. Антикоммунизм – разобщение и вражда. И вот такое объяснение кто такие коммунисты гораздо понятнее молодёжи – это те, кто за связь между людьми и развитие, а не за отчуждение и накопительство.

Итак, приходим к выводу: как и подлинный социализм, коммунизм – органичная система! Значит, внимание, - коммунизм есть русская национальная идея!

А что же в общественном мнении?

• исследования «Россияне о стране и текущем моменте» (2023 и 2024г.), проводимого ТГ-каналом «Социовизор», предлагалось выбрать близкие им позиции. Среди них было высказывание: «Русская идея – это коммунизм». Замечу, в опросе принимали участие в основном патриотически и социалистически настроенные граждане. И, как показывают результаты обоих этапов, более половины респондентов не согласились бы с этим утверждением!

Не стоит ли коммунистам задуматься над этим?!

Новый мир

Теперь по поводу «новый».

«Новый» - манящее и будоражащее слово. «Новый социализм», один лишь лозунг с упоминанием этого слова воодушевил многих. Осознание того, что нельзя вернуться в прошлое, приходит и охватывает все больше людей. Но попытки отыскать эту самую новизну оказываются часто безуспешными. Почему?

Как представляется связано это с тем, что конструирование нового становится делом перебора старого с добавлением словосочетания «в новых условиях».

Как часто решается задача? К примеру, так, - какая собственность должна быть: государственная или частная? Сознание загнанное в рамки «частная или государственная» способно лишь менять их соотношение или раскидывать по сферам хоздеятельности. Попытки посмотреть шире ограничиваются предложениями просто дополнить современное общество традиционными формами, например, артели или общины.

Ну, и ещё одним непременным признаком новизны являются инновационные технологии. Без компьютера тут никак, но это ли новый мир, тем более наш? Чтобы разрешить эту проблему, одних компьютеров и «можем повторить» явно недостаточно. Здесь необходима материалистическая диалектика.

…Мы новый… В чём видится новизна этого мира? В чём его отличие не только от нынешнего общества, но и от общества советской эпохи. Хотелось бы выделить несколько моментов.

Первый. – Органичная система скрепляется единой концептуальной направленностью, общей программой действий и объединяющими институтами. Таким институтом в новом обществе становится институт планирующий, но не жёстко административно нормирующий. – Не госплан, а центр кибернетического управления экономикой.

В условиях наличия государства такой центр будет, скорее всего, государственным. Но с отмиранием государства в дальнейшем также становится общественным. Центральное управление не тождественно государственному управлению. В любом случае необходимо чётко зафиксировать в общественном сознании представление о том, что государство не надзиратель, а посредник в решении конфликтов и институт защиты от внешней угрозы.

Второе, - этот центр должен заниматься не только сугубо экономическими вопросами, но и быть основой широкой общественной деятельности по изучению общественных потребностей.

В политическом плане видится многоуровневая система обсуждения и принятия решений построенная по принципу участия всех на нижнем уровне и отбора кандидатов на следующий.

В подходе к воспитанию нового человека эта новизна в отличие от существовавшей абстрактной формулы его формирования как гармоничного и всесторонне развитого, думается, должна быть конкретизирована следующим образом. Всесторонность должна пониматься не как освоение большего количества умений и навыков, а как формирование, прежде всего, наиболее универсальных способностей, в первую очередь, - способности мыслить.

Мыслить о реальности и исходя от реальности, какова она есть с присущими именно ей законами и конкретностью. А не мыслить о метафизических сущностях, супер-ноль-абстракциях выраженных пусть даже самыми красивыми, морально безупречными словами.

То есть, воспитание нового человека – реалиста-диалектика, стремящегося к формированию собственного мнения на основе изучения реальности. Человека – противоположности современному мещанину с собственными потребностями в достатке и комфорте, податливому моде и прикрывающемуся модными моральными формулами и образцами. Например, - благопристойный христианин. Приоритетом такого человека должно стать научное знание и ориентация на свой собственный вклад, а не вера в мистическое чудо от «метафизического» общества или правителя.

Нацеленность деятельности нового человека должна быть также конкретизирована в понятии «личность». Личность – это человек, чей образ деятельности и личные потребности в наибольшей степени соответствуют нормам культуры и потребностям её развития[3].

При этом культура есть способ жизнетворчества народа. А он, в свою очередь, есть основная часть населения, живущая только или преимущественно результатами собственного труда и исторически и духовно стремящаяся к идеалу общества социальной справедливости[4].

В заключение, перефразируя Ильича, скажем так: «Что такое нацидея России ныне? В чем заключается сущность этой новой идеи? Сущность её заключается в том, что если прежде идеологией управляли так или иначе догматики от марксизма, то теперь должны управлять диалектики от реализма, которых догматизм угнетал».